//-- 02.01. 1999 --//
Шаман очень расчетлив, поэтому, практика, заставляющая его доверяться случаю, должна быть очень важна.
– Что ты делаешь в это время?
– Соответствую идее самого себя.
– Что за "идея себя"?
– Есть идея каждого человека: Иванова, Петрова, тебя, меня. И есть реальные воплощения: Иванов, Петров…
– И что?
– Чем больше реальные Иванов – Петров отличаются от своей идеи, тем больше они разрушаются.
– При чем здесь идеи?
– Идеи неразрушимы, они вне времени и пространства.
– Как это?
– Например, идея Платона о мире идей. Платона давно нет, а идея есть. Где она? Когда? В тебе, мне, в московском профессоре философии, в Платоне? Вне времени и вне пространства.
– Идеи Иванова – Петрова тоже вне времени и пространства?
– Конечно. Поэтому они неразрушимы.
– Человек может быть неразрушим, соответствуя своей идее?
– Этого не знаю. Но, конечно, такой человек намного дольше сохранит форму, чем обычный.
Шаман очень расчетлив, поэтому, практика, заставляющая его доверяться случаю, должна быть очень важна.
– Что ты делаешь в это время?
– Соответствую идее самого себя.
– Что за "идея себя"?
– Есть идея каждого человека: Иванова, Петрова, тебя, меня. И есть реальные воплощения: Иванов, Петров…
– И что?
– Чем больше реальные Иванов – Петров отличаются от своей идеи, тем больше они разрушаются.
– При чем здесь идеи?
– Идеи неразрушимы, они вне времени и пространства.
– Как это?
– Например, идея Платона о мире идей. Платона давно нет, а идея есть. Где она? Когда? В тебе, мне, в московском профессоре философии, в Платоне? Вне времени и вне пространства.
– Идеи Иванова – Петрова тоже вне времени и пространства?
– Конечно. Поэтому они неразрушимы.
– Человек может быть неразрушим, соответствуя своей идее?
– Этого не знаю. Но, конечно, такой человек намного дольше сохранит форму, чем обычный.